«Хатико: Самый верный друг»
Не легко описать словами, что я испытал за время просмотра картины «Хатико: Самый верный друг». Не думал, что столько чувств эмоций могут нагрянуть так сразу, что одна лента сможет тронуть так, как не удавалось многим шедеврам. Этот фильм сумел задеть все струнки души, и поразить добротой и теплом в самое сердце.
Эта история основана на правдивых событиях произошедших в Японии в 20-х годах, где пес породы Акита в течение девяти лет, каждый день, как в первый раз приходил на станцию отправления поездов и ждал своего хозяина, которому не суждено было вернуться домой. Хатико удостоился памятника и огромного почтения у себя на родине, но он также стал символом верности, преданности, которая дает людям надежду верить во что-то светлое в этом мире.
Воплотить вновь эту историю в кино удалось почитаемому мной режиссеру
Лассе Халльстрёму, который до этого создал картины, до сих пор
хранящиеся, как светлые воспоминания у меня в памяти, такие как «Что
гложет Гилберта Грейпа?», «Правила виноделов». Времена повествования
фильма изменились, но эмоции остались все такими же искренними.
Режиссеру удалось буквально записать жизнь на пленку. Его лента «Хатико:
Самый верный друг» такая настоящая, чистая, потому что именно создатели
заложили в нее эти сильные чувства и частичку собственной души.
Особую благодарность всего лишь за присутсвие, хочется выразить великолепному актеру Ричарду Гиру. Он стал особым звеном в этой истории и без него картина «Хатико: Самый верный друг» имела бы другое лицо, была бы менее чувственна. Стоит отметить, что с каждым годом актерская игра Гира становиться лучше и лучше, в этом же фильме она вообще прекрасна.
На вторых ролях нельзя не заметить заслуженную актрису Джоан Аллен. Её образ верной жены главного героя Паркера Уилсона, она сыграла безукоризненно хорошо. Эрик Авари, известный многим по своим эпизодическим ролям, здесь вновь проявил свою качественную актерскую игру. Ну и с почтением стоит отнестись к псу Форресту, исполнившего роль Хатико роль так изумительно и так искренне. Одного взгляда в глаза этой собаки, достаточно, чтобы понять, что такое настоящая дружба и верность.
Атмосфера кино не менее очаровательна, чем его внутреннее содержание. Чарующая музыка звучавшая на протяжение всего фильма с легкостью сможет в один момент порадовать зрителя, а в другой расстроить. Композитором ленты «Хатико: Самый верный друг» выступил Ян А. П. Качмарек, его звукой ряд весьма сентиментален и до безумия прекрасен.
«Хатико: Самый верный друг» — это не кино в привычном понимании, это
всплеск самых светлых чувств, эмоций вложенных в одно произведение.
Никогда история о преданности животного не была так красиво рассказана.
Эта картина учит ценить дружбу и оберегать близких тебе людей, а своей
внутренней красотой способна растопить лед в сердцах самых
бесчувственных людей. Она пробуждает в тебе самое лучшее и это
прекрасно…
Аккуратный седовласый профессор (Гир) однажды, возвращаясь с работы,
подбирает на вокзале потерявшегося породистого щенка и, немного
поконфликтовав с женой (Аллен), оставляет его у себя. Когда, спустя
несколько лет, профессор внезапно умрет от инфаркта, верный пес Хатико
все равно каждый день будет ждать своего лучшего друга у ворот
железнодорожного вокзала. Все это правда было, только в Японии и в 20-х
годах.
Швед Лассе Халльстрем («Что гложет Гилберта Грейпа», «Шоколад») всегда
умел одновременно быть десертом для киноманов и луком репчатым для
домохозяек. Когда стало известно, что он взялся за реанимацию одного из
самых сентиментальных сюжетов в истории кино (и вообще двадцатого века),
раздраженные этим его дуализмом критики, уже начинали тихо
подсмеиваться – режиссер, чьи работы всегда было принято припечатывать
эпитетом «милые», на этот раз, казалось, уж точно не выплывет из такой
кисельной реки. Но Халльстрем выплывает, причем, насколько очевидным,
настолько же и гениальным способом – он просто делает очень качественный
самурайский фильм: трогательный, красивый и неглупый.
Самурайство это
не из классических фильмов Куросавы, хотя в роли самурая здесь собака
древней японской породы, это, скорее, самурайство нордическое, то самое,
что прославило норвежский кинематограф (последний ярчайший пример –
такой же скромно-гениальный «О’ Хортен»). Здесь жизнь и смерть не
становятся неизбежно следующими друг за другом противоположностями, они
как две жидкости, смешанные в одном сосуде, которому еще не придумали
настолько же громкого наименования. Потому «причина смерти – обширный
инфаркт» – не более, чем очередная условность. Люди, а тем более собаки,
в этом идеальном, концептуально безмятежном мире «Хатико» (да и того же
«О’ Хортена»), где поссориться с женой-то можно разве что из-за
подобранного щенка и максимум минут на десять, все это прекрасно
понимают, и на душе у них грустно и все же легко, а печаль неизменно
светла.
Халльстему удалось рассказать эту грустную сказку не просто
красиво (кадры, снятые на цифровую камеру, похожи, наверное, на
хоумвидео Майкла Манна), но и не превратить ее в бессовестную
слезовыжималку. То есть, да, конечно, здесь и Ричард Гир, и собачка
красивая, и снежок, и музыка за кадром соответствующая. Но, прежде
всего, это хоть и быль, да в ней намек. И если кто-то, выходя из зала, и
утыкается носом в платок, то, в первую очередь, от осознания того, что
так оно, конечно, не бывает, но непременно должно быть, и если уж тебе
назначена встреча на пять у центрального вокзала, к тебе обязательно
придут, пусть и с незначительным опозданием.
Леонид Марантиди 26.10.2009
